воздушно-припадочный (с.)
between.
Персонажи: Сехун, Тэмин, Чонин
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Повседневность
“이태민” - медленно вклинивается между сехуновских ребер.
1. главаСехун не предполагал, что простым касанием к чужой ладони и приветственным ты – друг Чонина? - “이태민”медленно вклинится между ребер.
Он всегда с трудом заводил новые знакомства, и как таковых друзей у него никогда не было, и дело тут не совсем в природной застенчивости – просто ему было комфортнее с самим собой. Сехун не любил поддерживать разговоры на пустые темы, вроде: говорят, скоро переведут к нам китайцев… и старался не рассказывать о себе, потому что а кому оно надо?
Своим единственным другом он мог назвать, пожалуй, только Ким Чонина – одногодку, такого же трейни и приятеля по общим интересам, правда для того Сехун был одним из и не на первом месте по важности, но это не волновало его. После подписания контракта с SMEnt жизнь предопределена на несколько лет вперед с постоянными нагрузками, усталостью, желанием добиться чего-либо и не сойти с пути, спотыкаясь на поворотах и цепляясь за протянутую руку Чонина, когда его “случайно” толкнули, а он упал на заснеженные каменные плиты по дороге домой. Сехун редко вступал в разговоры с другими, предпочитая молчать и не замечать косые взгляды в свою сторону. Он привык, ведь личный дневник был заброшен еще в младших классах, потому что после вырванных листков, якобы, “другом” на тему «почему я люблю молоко?» и смеха одноклассников в течение трех полугодий желание дружить совсем отпало, но с Чонином все было по-другому.
Голос Чонина успокаивал и растекался по телу, придавая странную уверенность в себе; то, как он рассказывал об их будущем, заставляло сердце трепыхаться в грудной клетке в ожидании их звездного часа. Они часто прокрадывались на репетиции старших, следя за ними сквозь дверную щель подсобки с запыленными колонками, мотками кабелей и грудой сваленных в кучу нерабочих микрофонов. В один из таких рейдов Сехуну пришлось познакомиться с Чанелем, у которого ну, Чонин-а, дай и нам посмотреть тоже - глубоким басом и обиженно оттопыривая нижнюю губу. Но дальше привет-пока их отношения не продвинулись, а тот и не навязывался в друзья, предпочитая проводить больше времени с Кенсу – застенчивым типом с маниакальным желанием «не навредить», сопровождавшееся смущенной улыбкой и резким изменением формы глаз с монеток на полумесяцы. Еще был Чунмен – немного заносчивый и кичившийся своими знакомствами с уже состоявшимися и признанными звездами, гордо выпячивая подбородок и сверкая новым брендом. Сехун не понимал, что тот потерял в агентстве, ведь с деньгами его отца можно было бы давно прославиться уже где-нибудь, и помимо снисходительного взгляда и ты тут долго не протянешь в свою сторону он не получал ничего; Сехун же отвечал привычно равнодушным, что порядком бесило некоторых.
Сехун привык смотреть сквозь людей, которые не представляли для него ничего ровным счетом, словно через оконное стекло на купающегося в луже воробья, который каждый день прилетал в одно и то же место – без интереса.
Он просто был О Сехуном, у которого только школа и каждодневные тренировки до состояния дополз до постели и отрубился, объясняясь за пропущенные звонки утром.
Самым важным было выполнять задания многочисленных учителей/хореографов и выдержать все нагрузки, а также не реагировать на чужие смешки/издевки, даже когда на уроках по вокалу шепелявость так и лезет из-за недавно поставленных брекетов, потому что на медосмотре сразу же обратили внимание на неправильный прикус и отправили к стоматологу исправлять “вопиющее уродство” безупречных черт его лица, которое когда-то заинтересовало представителя кампании, предложившего ему пройти прослушивание.
Существовал узкий круг людей, которых он подпускал к себе. Одним из них и самым главным был Ким Чонин.
С ним было легко – это привлекало в нем Сехуна. Никакого мозгоебства, кроме нет, Се, здесь целый круг и еще четверть, а затем… раз, обрати внимание на положение стопы, два… и конец - демонстрируя одно из движений для конкурса. Он не лез в душу и не приставал с вопросами по поводу хмурого выражения лица во время репетиции, ведь вчера родители тоже ссорились, а плач матери проникал через дверную щель его спальни вместе с громкой руганью отца и еще я завтра подаю на развод… Сехун остается со мной.
И Сехун остался, провожая тоненькую фигуру женщины взглядом с лестничной площадки и прости, сынок, затерявшееся между топотом ног в серых кедах и хлопаньем входной двери, а затем дрогнувшим можно я у тебя переночую, Чонин?, хватая рюкзак и утыкаясь носом в шею спящего друга после двух ночи по циферблату.
С Чонином было легко, и он был благодарен ему за это.
---
Сехун никогда не имел привычки опаздывать. Каждый его шаг был распланирован с точностью до минуты, но сегодня будильник динамит его, вернее, наоборот, потому что вчера он был таким уставшим, что скинул свой рюкзак с телефоном где-то в прихожей, заваливаясь спать прямо в одежде и нет, пап, я не голоден, поэтому неудивительно, что сейчас он выгребает содержимое шкафа, пытаясь найти сменку, и вылетает из дома, не забывая о банановом молоке из холодильника в 07:16 вместо 07:00.
До конечной остановки еще полчаса и Сехун надевает наушники, спасаясь от громких разговоров с соседних сидений. Город только просыпается, наполняясь звуками автомобильных сигналов/руганью и открываясь витринами магазинов/кафешек. Он натягивает кепку на глаза, немного покрасневшие с тонкими нитями капилляров к уголкам, и не обращает внимания на симпатичную девчушку с длинными волосами рядом; та кидает заинтересованные взгляды и, возможно, даже не против нового знакомства, но, видя полное отсутствие интереса к собственной персоне, отворачивается к окну.
Автобус останавливается на начале даб-степ композиции, выпуская Сехуна неподалеку от тренировочного здания SMEnt. Он быстро преодолевает расстояние и оказывается в одном из коридоров с чередой дверей репетиционных залов, за одним из которых слышатся вчерашние биты, отчего сразу же начинают ныть мышцы на ногах; Сехун стаскивает рюкзак и открывает дверь. Он расшнуровывает кеды и снимает футболку с рубашкой, переодеваясь в свободную майку, вырезы которой оголяют по-мальчишески острые плечи и выпирающие ключицы. Чонину еще шесть минут до завершения танца, и поэтому Сехун начинает разминаться. Он немного удивлен, увидев его так рано, потому что друг любит поспать и всегда пользуется моментами во время перерывов, чтобы, прикрыв веки, устроиться на какой-нибудь горизонтальной поверхности и Се, разбудишь меня, ок?
Сехун смотрит на свое отражение в зеркалах вдоль одной стены зала, разминая мышцы, и подхватывает отточенные движения вслед за танцующим Чонином. Последний бит отскакивает от гулко бьющегося сердца, вырываясь завершающим выпадом руки и испариной на лбу. Конечно же, он не так хорош, как Чонин в танцах, хотя очень старается и всегда на уровень выше остальных трейни, которые непонятно зачем просиживают свои штаны на дэнс-практике, взять, хотя бы, того же Чанеля – ну, совершенно, нескладная шпала с полным отсутствием инстинкта самосохранения, от которого постоянно страдают все окружающие, но умение играть на нескольких инструментах и идеальный голос для чтения репа вполне компенсируют кривость его конечностей, а про битбокс в его исполнении давно ходят легенды среди трейни.
Каждому - свое, думал Сехун, пытаясь выучить свою убогую реп-партию – убогую, потому что он отлично знал свои способности и не стремился отхапать как можно больше строк для вокальных разминок, в отличие от некоторых.
В конце концов, ложь самому себе – самое страшное из всех видов обмана.
Он возвращается в исходное положение и роется в рюкзаке, вытаскивая баночку с банановым молоком, и, запутавшись в наушниках, протягивает свободной рукой напиток другу, у которого совсем не чонинский голос за его спиной усталым спасибо, и после хорошего глотка ты – друг Чонина? обращаясь к оторопевшему Сехуну, который никак недоумевал, кто перед ним, вернее, не понимал, как этот парень может быть так похож на Чонина.
Ли Тэмин оседает на языке уже где-то распробованной комбинацией букв и Сехуна прошибает током.
Чонин часто рассказывал о своем хене.
Ли Тэмин - главный танцор Shinee и любимчик всех нун Кореи, зачитывая статью из журнала.
... Нужно отправить Тэмину сообщение и поздравить с победой…
Се, прикроешь меня перед учителем Кимом? Тэмин сказал, что сможет заехать на пятнадцать минут, чтобы увидеться…
Сехуну был безразличен Тэмин, он непонятно хмыкал на разглагольствования Чонина о своем лучшем друге и даже не искал информации о “сияющих Shinee”, потому что были проблемы покруче дружеской зависти, тем более, Сехун никогда не относился к Чонину, как к своей собственности, да и репертуар сияющих был далек от его вкусов и предпочтений.
Но сейчас в черепной коробке царапается любопытство, вызванное вполне реальным человеком в метре от него, попивающим предназначенное для Чонина молоко и, судя по зависшей в воздухе ладони, желающим познакомиться с ним.
Он с опозданием сжимает протянутую ладонь, тепло которой передается через пожатие вверх по руке, отчего его передергивает.
О Сехун.
Сехун старается не прикасаться к чужим людям и также не любит, когда прикасаются к нему без какого-либо повода.
Тэмин кажется, не замечает с каким видом Сехун убирает руку за свою спину, и садится на пол, приглашающе хлопая по месту рядом с собой. Ему ничего не остается, как опуститься на пол, обнимая себя за колени. Сехун видит залегшие синевой тени под его нижними веками и опускает взгляд на свои кеды, затем начиная слегка качаться из стороны в сторону. Тэмин первым нарушает тишину – чихая. Он морщится, протирая глаза, и смеется, а Сехун не понимает отчего, переводя взгляд на парня.
У Тэмина очень приятные черты лица и улыбка вблизи пухлыми губами.
-Интересно, Чонин еще долго собирается дрыхнуть? – он ложится на спину, сводя руки на затылке, и закрывает глаза. – Спасибо за молоко, с ужина ничего не ел.
Сехун чувствует себя неловко рядом с ним, выдавая довольно громкое в опустившейся тишине Чонин обещал. При других обстоятельствах он просто вышел бы из зала и подождал бы Чонина в одном из коридоров или возле входа, но отдыхающий Тэмин странным образом притягивает к себе, и Сехуну немного любопытно. Он смотрит на кончики чужих ресниц, касающихся паутин света, льющихся сквозь жалюзийные щели, в расслабленные черты лица, которые при первом взгляде полностью идентичны с чониновскими, останавливается на мерно вздымающейся тощей груди под темной кофтой с принтом, и вздрагивает, услышав:
-Ты сейчас дырку во мне прожжешь.
Тэмин переворачивается на бок, подпирая рукой голову, и улыбается.
-Чонинни много рассказывал о тебе…
Сехун хмурится, потому что какого черта…?
Но голос Тэмина продолжает рассеивать тишину, плавно обволакивая его, и он ловит себя на мысли, что его приятно слушать… и даже отвечать на вопросы. Он слегка поворачивается к нему корпусом, не выпуская из кольца рук свои колени – спокойно.
Та часть его, которая всегда расслаблялась в присутствии Чонина и покрывалась скорлупой отчуждения среди чужих, дрожит, прорисовываясь трещинками от мальчишеской улыбки, блеска медовых глаз и недовольного жеста, убирая отросшую челку, затем и вовсе закалывая ее невидимкой из кармана валяющейся неподалеку куртки. Губы Сехуна неуверенно вздрагивают, когда Тэмин жалуется, что снова посеял где-то свой телефон, притягивая к себе рюкзак - нет, я ведь точно помню, как зашел сюда в наушниках, о! нашел! - но сделанная селка с Чонином возле аквариума с крабами так и остается не показанной Сехуну, потому что дверь громко захлопывается, являя перед ними общего друга во всей помятой утренней красе. Тэмин широко улыбается, кидаясь к нему навстречу, и от такой улыбки у Сехуна внутри все сводит судорогой, закручивает и не отпускает до мысли улыбнется ли он мне так когда-нибудь? Он встает и начинает отряхивать свои штаны от пыли, чувствуя себя третьим лишним посреди искренней радости от встречи этих двоих и приветственных шуточек(?), а Чонин запускает пальцы в запутавшиеся пряди волос, которые секундой раньше взъерошил Тэмин, и широко зевает, кивая Сехуну привет и “точка”.
-Если бы не сестра, я бы точно проспал, - сонно тянет Чонин, перекидывая руку за плечо старшего.
-Но ты и так проспал, мы тебя уже около получаса ждем, да, Сехунни?
Сехун замирает и тормозит, не отвечая, потому что “С-е-х-у-н-н-и” – это, то же самое, что и “Ч-о-н-и-н-н-и”, только “Сехунни”, и, поразившись бредовым мыслям своих извилин, он все же кивает.
-Ладно, ладно, виноват, но мне простительно, я до ночи копался в ноуте сестры, восстанавливая полетевшую систему… Может, уже начнем? В последний раз я тебя уделал, хен.
Тэминовское это объявление войны, малявка эхом отражается от потолка и колет в сехуновское сердце, потому что с появлением Чонина его отделяет прозрачной перегородкой, где он всего лишь один из и не самый близкий, наблюдая за другом, который начинает пританцовывать в такт ожившей музыке.
Сехун заново фиксирует завязанные капли шнурков и вдавливает пару раз подошвы в поверхность пола, покрытой резиной, без наличия которой он чуть ли не вывихнул лодыжку, когда за неимением свободного репетиционного зала, ему пришлось заниматься в заброшенном, а движения были довольно сложными, поднимая пыль и скользя на поворотах, затем гулким звуком упавшего тела, выбивая наушники из ушей и телефон из кармана штанов.
Сехуна разрывает от мыслей “остаться?” или же “уйти?”. С одной стороны очень хочется, но с другой чувство липкой неловкости, поселившееся между ребер, и смеющиеся голоса за спиной заставляют рыться в рюкзаке, вытаскивая сложенную рубашку и Сехун-а, присоединяйся! повиснув мешком у него на плече и утаскивая в середину танцпола, а затем смехом, разделенным на троих от импровизации старшего, показывающего то ли пьяного Онью, то ли раненого медведя…
Сехун чувствует себя счастливым, вздрагивая губами в улыбке и ощущая руки двоих на своих плечах, когда они выходят из здания, чтобы пообедать в любимом кафе Тэмина.
Он удивляется тому, как последний с наслаждением уплетает за обе щеки здесь готовят самый вкусный рамен со времен моего стажерства и шоколадное пирожное, а Чонин кажется, привык к не сочетаемым вкусам своего друга, продолжая рассказывать про какого то там китайца, с которым его поставили в пару на допзанятии по танцам, потому что Сехун отрабатывал пропущенные уроки в школе.
-Он классно двигается и чувствует музыку. Кажется, его звали Луй Хан или что-то в этом роде. Кстати, как насчет того конкурса? Нам ничего толком не говорили и сказали просто подготовить номер на одну из ваших песен.
Тэмин прожевывает остатки пирожного и запивает все шипучей газировкой, отчего у Сехуна булькает в желудке.
-У Джонг-хена травма, а через три недели концерт в Японии. Было решено провести конкурс среди стажеров на его место, - Тэмин комкает салфетку в руке. – Я надеюсь, что с ним все будет в порядке в скором времени.
От шести букв, нанизанных в одно слово, являющимся самым страшным кошмаром для любого из них, Сехуна передергивает. Он замечает, что любопытство Чонина сдулось, и продолжает слушать объяснения старшего.
-В жюри будем сидеть мы всем составом, менеджер-хен, а также учитель Ким… Вы собираетесь участвовать?
Сехун не знает, что ответить, ему как-то не было дела до этого конкурса, потому что нехватка времени и так разрывает его между занятиями в школе, тренировками и домом.
Он слышит, как Чонин бурчит что-то невнятное под тэминовским напором, которому хотелось бы выступить на одной сцене с другом, и выдает:
-Мы можем постараться... да, Чонин? - наблюдая вспыхнувшую благодарность за поддержку в светло-карих глазах напротив.
продолжение следует...
@темы: fanfic, KAI, inspiración епта!, аджика-задрот, тэхун, давайте умрем?, прыщик моего сердца — о сехун, acontecimientos, otp