[Noghaye4ka27]

мы с анисой давно говорили о икс мэн ау, а потом случилось вот это вот.
да, вторая часть, я хочу написать. я готов даже написать. там будут совсем другой пейринг, и будет несколько моментов с таохунами.

#taohun #kyungsoo #chanyeol

[ nuclear winter ] | экшн, ангст, ау | pg-13

x-men au! правительство боится.

✖



Они сбегают вместе.


Небо – темное, густое, и словно прольется торфяным дождем, а на часах без двадцати минут два и по периметру только половина охраны, в связи с поступлением к ним «новенького».

Чанёль услышал это, находясь в километре от охранного пункта, где за бумажными стаканчиками с кофе и гамбургерами в руках двое сидели за мониторами. Двойные с сыром, – сглотнул слюну Пак, оборачиваясь к своему соседу по камере, угрюмо сидевшем прямо на полу.

Цзы Тао не пошевелился.

После проведенных опытов на остальное не остается сил. Лунный свет, лившийся из маленького окошка прямо над потолком, отсвечивал белизну пластыря, которую снисходительно приклеили ему на запястье, откуда брали кровь на анализ.

Чанёль рухнул на свою койку, повернувшись головой в его сторону.

Оранжевый комбинезон и порядковый номер 06, свидетельствовали о том, что Пак давно был тут и до сих пор жив. Учитывая его способности, в которых не было ничего разрушительного, это было нормой.


Выживали только те, кто безобиден.

По крайней мере, так заявляло Правительство, аргументируя свои действия, ибо человеческий род представляет собой легкую мишень для таких уродов.


В первый раз, когда случился всплеск силы, Цзы Тао сам прифигел, наблюдая, как пруд в загородном доме покрывался тонкой корочкой льда и начал падать снег. Ему было двенадцать, и потрясенные взгляды родителей навсегда отпечатались в его памяти, а еще обвинение отца матери – всё по твоей линии, я же говорил, надо убрать его, а ты… как мне людям в глаза теперь смотреть?

Парень устало выдохнул облачко пара, и иней расползся от его тела по стенам и полу.

– Хей, чувак, контролируй себя, – Пак недовольно заворочался, натягивая на себя одеяло, – я не хочу помереть от холода.


Послышался приглушенный вопль.


Цзы Тао из миллиона голосов узнал бы этот.


Чанёль поежился.


– Сехуну не повезло, – прошептал он, – они еще нас смеют называть уродами, – и отвернулся к стенке.

Крики О стихли спустя два часа.



✖



– Быстрее Кёнсу, – заорал Пак, перелазив через границу, обставленную колючей проволокой. Его руки были изрезаны, а комбинезон порван.

Цзы Тао удерживал остальных, строя ледяную стену, которую легко прорывал стальной гигант.

Некоторые из них соглашались на условия Правительства, прислуживая им, помогая в поиске тех, кто был таким же мутантом.

Чанёль сильнее вцепился руками в колючую проволоку, раздирая себе кожу, когда до Кёнсу наконец добрались. Его лицо перекосило, а потрясенный вопль оглушил всех.

– НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!! – и лед треснул, рассыпаясь на миллионы осколков.

Глаза Кёнсу удивленно округлились. Он взглянул вниз, обнаруживая у себя в районе груди торчащую по локоть стальную руку. Его серый комбинезон заляпало густой кровью. Парень поднял голову и выдавил кривую улыбку; из левого уголка губ незамедлительно вытекла алая струйка. Когда с омерзительным хлюпаньем из него вытащили руку, Кёнсу пошатнулся, разворачиваясь к своему убийце, и протянул к нему руку, касаясь окровавленными пальцами щеки.

И время, словно отмотали назад.

Разорванное мясо стягивалось, соединяясь волокнами, возвращая все на место; ткани и внутренние органы регенерировались, в память, о полученной смертельной ране оставляя только тонкую линию шрама и порванную ткань одежды.

Гладкая сталь под его пальцами превратилась в человеческую кожу, и мутант рухнул на землю. Его иссохшее от потери жизненной силы лицо было шокированным.


В последний раз, когда Кёнсу так коснулся человека, тот попал в кому.


Чанёль быстро вытер тыльной стороной ладони выступившие слезы и протянул руку к бледному, как смерть, Кёнсу, стиснув зубы.

– Давай.



✖



Цзы Тао крепко держал за руку Сехуна, пробираясь по лесу. Острые концы веток били в лицо, царапая, а полная луна светила слабо, не позволяя разобрать дороги.

Неожиданное подкрепление во время побега конкретно выбило из него сил, но остановиться значило – умереть.

Такое никому не прощалось.

Он бросил взгляд на бегущего рядом Чанёля с Кёнсу и, встретившись с Паком глазами, кивнул, сворачивая в другую сторону.

– В двух милях от вас двое, – крикнул им вдогонку кореец.

Цзы Тао, не сбавляя скорости, поднял левую руку вверх, давая знать, что услышал.



Они решили сделать передышку, когда О перестали держать ноги. Парень упал на землю, не в состоянии встать. Ошибкой было совершать побег после проведенного опыта, но другого случая могло и не представиться. Сехун был слишком слаб для такого рода приключений, а жертвовать всем не хотелось.

Цзы Тао аккуратно поднял его на руки и понес через открытое место с высокой травой по голень к виднеющейся полоске деревьев. Его беспокоило то, что у корейца неестественно горячее тело и то и дело вспыхивало в венах под бледной кожей пульсирующим светом.

Положив аккуратно его на землю, Тао нащупал пульс.

Световой заряд зажегся на впалой щеке парня, и Сехун слабо мотнул головой, словно отгоняя наваждения.

– Пожалуйста, пожалуйста, – шептали сухие губы, – не надо…

Цзы Тао опустился рядом, боясь притронуться к нему. Сложно делать резкие движения, когда твой друг – бомба замедленного действия, способная уничтожить целый город. Он мягко убрал прилипшие ко лбу пепельного цвета волосы и разгладил пальцем морщинку на переносице.



✖



Сехун поступил в лагерь неделей позже Тао.

Его подселили в соседний бункер рядом. Туда кидали только особо опасных, способных вмиг разнести все вокруг. Цзы Тао помнил Минсока, который не оставлял надежды выбраться из своей камеры, и яркие всполохи красного цвета, а еще запах гари, проникавший через щели в общий коридор.

Лежа на полу, он видел, как несли парня, безвольной куклой обмякшего между двух охранников. Было очевидно, что его усыпили прежде, чем притащить на третий уровень. Возможно, Цзы Тао и не обратил бы на него никакого внимания, если бы не оранжевый комбинезон и 00 на нагрудной наклейке. После трехчасового эксперимента, выдерживая огненные струи, думать совсем не хотелось, и он погрузился в беспокойный сон.

Спустя некоторое время Цзы Тао не нашел более объяснимой причины для вспышки ослепляющего света из соседней камеры, и подумал, что парень – вечный генератор.


Но спустя месяц все прояснилось.


Иногда их перемещали в камерах для эксперимента, из-за нехватки мест или еще чего-нибудь, им не говорили.

Так получилось, что Цзы Тао проснулся в незнакомой ему камере с белыми стенами и потолком, и в углу, свернувшись калачиком, лежал тот самый парень.

О Сехун, прочитал китаец под нулями.

Его длинные ресницы подрагивали, словно что-то тревожило даже во сне, и Тао прислонился к стене в ожидании, пока сосед очнется.


За три дня совместного пребывания О не проронил ни слова. Он делал вид, что Тао нет, и у него это вполне получалось, пока один раз Цзы Тао сам не решился на первый шаг.

На обед им подавали кусочки жареного мяса с рисом и немного овощей.

Сехун, как всегда, уселся спиной к нему. Цзы Тао посмотрел ему вслед, останавливая взгляд на обнаженной полоске кожи на бледной шее. Сехун всегда застегивался до конца, а тут решил расстегнуть пару верхних пуговок, в отличие от китайца, у которого стянутая до бедер верхняя часть синего комбинезона всегда болталась, оставляя его в майке. Тао долго не думал, плюхаясь рядом, и, улыбнувшись кончиками губ, положил ему в миску с вареным рисом кусочек говядины. О, казалось, опешил немного от такого поворота – пойманная фасолинка выпала из плена палочек.

– Ты совсем худой, – словно в оправдание произнес китаец, возвращаясь к еде.

Губы Сехуна дернулись в улыбке, а может Цзы Тао только показалось.



Когда холод снежинок обжег ладонь Тао, Сехун с любопытством взглянул в его сторону. Прошла уже неделя, как они были вдвоем. Китаец слегка пошевелил пальцами, и поверхность пола рядом с его вытянутыми ногами покрылась тонкой корочкой льда. Он вытянул руку, и маленькое облачко переместилось с его ладони на замороженное место. Снежинки все падали, цепляясь кристалликами друг за друга, и Сехун почти восхищенно выдохнул, когда маленький снежный пингвиненок начал кататься на ледяных коньках. Он подсел к Цзы Тао ближе, склоняясь над импровизированным катком, и, подняв глаза на китайца, протянул ладонь под устроенный снегопад. Упавшие снежинки быстро растаяли на его коже, а Тао слегка прищурил глаза, заставляя их не терять сразу форму. Сехуна это не расстроило. Он повторил свои действия еще раз, поймав больше снега, и не успел Цзы Тао опомниться, как Сехун быстро отправил их себе в рот.

– Действительно, и вправду снег, – засмеялся кореец.

Они еще долго смотрели на то, как катается пингвиненок, кружась на льду, и молчание сменилось тихими голосами и смехом.



Цзы Тао готов был прикусить себе язык за вырвавшийся вопрос, потому что Сехун вмиг помрачнел и съежился, обхватывая себя руками.

– Думаю, мне пора спать, – заявил парень, вставая на ноги; от катка осталась лужа воды.



Когда Цзы Тао перевернулся на бок, всматриваясь в темноте в тонкую фигуру под шерстяным одеялом, он услышал еле различимый голос.

– Я один из первых, – Сехун замолк на несколько секунд, – никто ни у кого ничего не спрашивал, нас просто привезли сюда и все. Сверх-люди, высшее звено эволюции. Люди боялись нас. Родители боялись.. меня, – послышался шорох, Сехун шмыгнул носом. – Когда у тебя под боком растет нечто, с мощностью ядерного реактора и способное обратить в пепел города, становится страшно. Я думал, мне хотят помочь. Сдерживать в себе становилось все труднее… Помнишь Хиросиму и Нагасаки? – Цзы Тао кивнул, словно Сехун мог его разглядеть в этой темноте. – Планировался только один ядерный взрыв. Американцы пронюхали о планах японцев и выбросили бомбу на Хиросиму, думая, что там находится мутант, который должен был стереть с лица земли Вашингтон. Но как оказалось, тот был переведен в военный пункт в Нагасаки. Что-то пошло не так, как цепная реакция… Японцы облажались, – О горько усмехнулся. – Мне не хочется стать продолжением этой истории, Тао. Сила сильнее меня. Ее сложно контролировать. Но еще сложнее тогда, когда эти ублюдки ставят опыты, пытаясь нащупать грани, – голос корейца казался надтреснутым, он устало выдохнул. – Держись от меня подальше, и, возможно, тебя обратно переведут в твою камеру.



✖



Цзы Тао осторожно обнял бредящего во сне Сехуна и постарался снизить температуру своего тела.

Ему казалось, это стабилизирует бушующую в парне смертельную энергию. Он крепче стиснул зубы, вспоминая, на что способен О, когда для эксперимента ему ввели дрянь, распаляющее его силу.

Тао помнил, какими глазами взглянул на него Сехун, умоляя сделать это, сделать это ради них двоих. Кожа парня уже светилась изнутри, словно готовясь лопнуть под всплеском, и Тао шагнул к нему, несмотря на невыносимый жар его тела. Он знал, что бункер выдержит взрыв и что Сехун уже похоронил так троих соседей по камере. Он крепче сжал ладонь на пояснице корейца, не до конца уверенный в заранее запланированных действиях, и, чтобы не видеть лицо Сехуна в ответственный момент, опустил веки, резким ударом возникшего в руке ледяного кола проникая в живот О. Черты красивого лица корейца смягчились, и он весь обмяк в его руках; теплая кровь закапала на пол.

Но опыт провалился, а Цзы Тао перебросили в одиночную камеру. Сехуну же не дали умереть.



Тао почувствовал, как Сехуна немного отпустило, и парень задышал ровнее. Он подхватил его на руки. Его голова покоилась у него на груди, и, несмотря на свой рост, Сехун весил намного меньше положенного, что было им на руку в такой ситуации. Цзы Тао шел быстро, уверенными шагами переходя упавшие стволы мертвых деревьев, валуны. Он понятия не имел, как добраться до границы Южной Кореи, куда ему велел идти Чанёль, говоря, что там им помогут. Преследователей не было, вероятно, многие пошли следом за Кёнсу и Паком, которые намеренно пошли в ту сторону, где могли подцепить за собой хвост, и Тао был благодарен им за это.


Сехун смог встать на ноги уже через два часа, и с виноватым прости успел надоесть Цзы Тао за километр пройденной дороги.

– Не глупи, О, – раздраженно сказал китаец, – я знал, на что шел. Не усугубляй ситуацию, – он резко остановился и развернулся к парню.

Сехун выглядел болезненным, в попытках усмирить свою разрушительную силу, его кожа приобрела почти сероватый оттенок, а губы были бледные.

Цзы Тао прожег его взглядом раскосых глаз и дернулся к нему, заметив, как О качнуло в сторону. Он заметил вспыхнувшую искру под кожей на внешней стороне ладони и крепко обнял его.

– Слышишь, мы справимся, – горячо выдохнул парень ему в ухо, и Сехун слабо улыбнулся.


Когда они вышли в открытое место, Цзы Тао услышал шум вертолетных крыльев и инстинктивно заслонил собою О, отводя руку в сторону. Бежать и прятаться не было смысла, так как на датчиках их, скорее всего, уже обнаружили. Расстояние было слишком большое, чтобы Тао мог что-либо сделать, и им ничего не оставалось, как ждать, пока не подойдут поближе. Небо уже окрасилось в светлые оттенки в преддверии дня, и Цзы Тао внутренне подобрался, готовясь к пулеметной очереди. Он поздно заметил, как холодная ладонь Сехуна выскользнула из его ладони, и, развернувшись, увидел, как кореец отошел от него на несколько шагов. Тао неверящим взглядом взглянул в оттенка осенней листвы глаза.

– Беги, – прошептал Сехун, и сильная ударная волна отбросила китайца на метры.


Цзы Тао ослепило от сгустка яркого света, и он еле как поднялся на ноги. Сехун светился изнутри. Его сила, вызванная медленно действующими препаратами, вырывалась наружу, грозясь уничтожить все на своем пути и своего хозяина тоже. Прикрывая глаза рукой, Тао сделал шаг. Невыносимый жар обдавал его кожу, испепеляя ткань грязного комбинезона, и он представил, как холод проникает по его венам, сковывая кровяные клетки в лед. От следующего шага земля под его ногами покрылась снежным инеем.

Он не хотел, чтобы так все закончилось.

Он должен был спасти Сехуна, он должен был спасти их.

Сехуна приподняло над землей, и их накрыло сферическим куполом. Шум приближающихся вертолетов остался позади. Никто из них не увидел, как две из трех железных птах рухнули вниз, не выдержав такого потока энергии, уничтожившей приборы.

Цзы Тао взглянул на свою ледяную руку, и еще уверенней направился к источнику света. Он дотронулся пальцами до Сехуна, который был раскален до предела. Казалось, его тело разрывает, и появившаяся трещина на его щеке говорила, что конец уже близок.

– Оно сильнее, – Сехун схватился за плечо Тао и буквально упал к нему в объятия, – я не могу… беги…


Цзы Тао крепче сжал свои руки на тонкой пояснице, закрывая глаза. Он чувствовал, как по нему стекает вода, и клетки не успевают регенерировать, а лед становится все тоньше и тоньше. Цзы Тао знал, что его разорвет вместе с Сехуном, но он только уткнулся лбом в плечо О, сильнее зажмуриваясь, когда в голове возник незнакомый голос – Тао, он справится, отпусти его…


Последнее, что помнил Тао, прежде чем погрузиться в темноту, это солнечно-красный силуэт Сехуна и пару людей рядом с ним, один из которых был в инвалидной коляске.









the end.